Путешествие к месту силы в сновидении наяву, или мой путь к образно-символическому анализу сердечного ритма
Путешествие к месту силы в сновидении наяву.
Мой путь к образно-символическому анализу сердечного ритма
Этот текст состоит из несколько историй, связанных меж собой принципом синхронности, согласно терминологии Карла Юнга. Этими историями я хочу проиллюстрировать то, как рождалось новое направление в применении метода ВСР — образно-символический анализ сердечного ритма.
Начну с последнего события.
Моё путешествие в сновидении наяву
24 марта к нам с женой в гости пришёл мой старый друг психолог Владимир Агастьянов и рассказал о том, что сейчас он в своей работе использует метод, являющийся его творческой интерпретацией символдраммы Лёйнера Ханскарла. Мы разговаривали, пили чай из мелиссы, собранной на нашей даче, ели пряники, принесённые Володей, и тут он предложил: — А давай я сейчас проведу экспресс-сеанс и тогда ты сам лучше поймёшь, что это такое. Я согласился, и Володя, произнося спокойным голосом: «Прими удобную позу, закрой глаза, дыши ровно, спокойно…» — начал погружать меня в полусонное состояние и предложил представить луг, а на нём цветок. Я мысленно перенёсся в своё последнее путешествие на Байкал, которое совершил вместе с папой в 2013 году. Мы отдыхали в Уюге, это такое место в районе Малого моря на Байкале.
Впереди Байкал, на горизонте Ольхон, а позади меня предгорья Приморского хребта. Дует ветер, колышется трава, при этом волны на воде и на траве сверкают на солнце.
Вот снимок той травы, что я сделал во время путешествия.
А вот тот цветок, который я вспомнил. Я нашёл его в траве совершенно случайно. Если бы прошёл буквально в паре метров от него, то мог и не заметить. Никогда в жизни не видел больше таких цветков, и, как он называется, я не знаю.
Володя попросил описать ему цветок, а когда я рассказал, что цветок очень низенький и его очень сложно разглядеть в траве, то он предложил мысленно вырастить его. Кстати, чтобы сделать верхнее фото, я был вынужден пригладить траву, а первоначально это место выглядело так.
Но в моём сновидении наяву я не стал приглаживать траву, а по указанию Володи начал выращивать цветок. Я увеличил его в несколько раз, но Володя сказал мне продолжать увеличивать его дальше и потребовал представить у цветка прочный ствол. Но тут я возмутился и сказал, что в тех местах дуют сильные ветра и всё, что имеет ствол, может быть сломлено. И тут же вспомнил пролысину в лесу, где ураганный ветер, спустившись с горы, слизнул с её склона солидный кусок леса.
Вот снимок, где мой папа обозревает, что осталось от леса.
А тут он указывает, откуда дул ветер.
А вот большой кусок леса, уничтоженный ураганом. В детстве, во время одного из путешествий с папой в небольшую бухту на Малом море, расположенную километров 20 южнее Уюги, нам довелось разок попасть под ураган, причем мы были далеко не в его эпицентре, скорее, нас зацепил хвостик урагана, но у меня от этого хвостика остались весьма яркие впечатления. Я помню, как сначала возникла чёрная тучка, потом резко потемнело всё небо, после чего с горы сорвался ураган, он содрал в заливе пену с верхушек волн, превратив их в замысловатые нити, вытянувшиеся к небу на сотню метров, и понёсся в нашу строну. Когда ураган долетел до нашей бухты, стало трудно дышать. Через нос дышать в принципе не удавалось, ветер выдувал весь воздух мимо носа. При попытке открыть рот, раздувались лёгкие, а если отвернуться, то наоборот воздух высасывался из лёгких. Я приспособился дышать, повернувшись боком к ветру: чуть приоткроешь рот и чуть-чуть повернёшься к ветру — вздохнул, затем немного отвернулся от ветра — выдохнул.
В общем, в тех местах иметь ствол опасно. Недостаточно прочный ствол ураган сломает, а слишком крепкий вырвет с корнем.
Поэтому я начал горячо убеждать Володю, что ствол моему цветку абсолютно не нужен, что ему приятнее сгибаться под порывами ветра вместе с травой и он не хочет быть сломленным, как деревья в соседнем лесу. Тогда Володя предложил мне представить очень большой цветок без ствола, который будет возвышаться над всем лугом. Я вырастил цветок без ствола, но тут мне стало неуютно. Я сказал, что мой цветок любит эту траву и ему важно гладить её своими кончиками. Когда цветок был маленький, то трава скрывала его от ветра, а если он вырастет очень сильно, то оторвётся от луга, потеряет с ним связь и повиснет в воздухе. Я не мог одновременно визуализировать огромный цветок, который стал размером с пальму и луг. В конце концов, Володя милостиво согласился и сказал, пусть твой цветок примет тот размер, в котором ему будет комфортно. Комфортный размер оказался в два раза выше травы, при этом кончики листьев цветка не теряли контакта с верхушками травы.
Тут Володя сказал: — Ты понимаешь, что цветок это ты?... Вот ты и нашёл для себя комфортный размер. И он попросил меня зафиксировать в воображении этот размер и ощутить себя этим цветком, слиться с ним воедино. Я это сделал, представил цветок, который качается вместе с травой под действием ветра, увидел, как на кончиках его лепестков и на кончиках травы сверкают солнечные зайчики, как всё вокруг радостно вибрирует и ветер ничему не угрожает. Я одновременно смотрел на цветок, при этом качался вместе с ним и ощущал кончики его лепестков как свои пальцы, гладящие траву. И тут произошло чудо. Боковым зрением я заметил, что на лугу стоит мой папа, он тоже смотрит на цветок и улыбается. Я не смог удержать слёз. Я и сейчас, когда спустя два дня пишу эти строки, не могу их удержать, когда вспоминаю улыбку отца. Мне лично очень повезло и с мамой и с папой, но с папой у меня были более близкие отношения. И тогда, в 2013 году, у меня было ощущение, что это наше с ним путешествие на Байкал окажется последним. Так оно и вышло. На следующий год тяжело заболела мама, затем я перевёз родителей к нам в Новосибирск, и было уже не до Байкала.
А когда мы с папой в том нашем последнем путешествии пробирались сквозь буреломы, мне пришла мысль, что когда папа умрёт, его душа вернётся в Уюгу и станет духом-хранителем этих мест. И у меня самого появилось желание, что когда в итоге придёт и мой черёд, тоже в виде духа вернуться в эти места, чтобы не покидать их уже никогда. Сейчас я не уверен, что это была правильная мысль, сейчас мне кажется, что превратиться в духа-хранителя — это сбежать от чего-то очень важного, через что необходимо пройти. Причём я сейчас говорю не только о посмертном опыте, а вообще о привязанности к ранее испытанным переживаниям и неготовности идти дальше. Но в тот момент времени я почувствовал это острое желание остаться в Уюге навсегда, чтобы бродить по этим пустынным местам и зимой, а летом высматривать белеющие треугольники парусов яхт, проплывающих на горизонте мимо Ольхона и движущихся на север Байкала.
После того как мне пришли эти мысли, два местных духа-хранителя появились и показались нам. Один мне, а второй папе.
Вот мой. Он показался первым.
Для тех, кто будет читать статью на телефоне, вот увеличенный фрагмент.
А вот дух, которого увидел папа. Он появился через 28 минут (время встречи зафиксировано в свойствах файла снимка). Если мой дух суровый и тяжёлый, то папин очень лёгкий и подвижный. Он буквально присел на ветку, чтобы познакомиться с нами, и в любой момент был готов убежать, перебирая многочисленными лапками. Папа увидел его, показал мне, и я его сфотографировал. На этом наше путешествие закончилось. Мы провели в Уюге ещё одну ночь, а утром уехали.
Вот последний снимок, который я сделал, уезжая с Байкала. Это уже другой цветок. Размытая синяя линия на горизонте — это предгорья Приморского хребта, а Байкал находится за моей спиной.
Спустя 7 лет путешествие к моему месту силы в сновидении наяву привело меня к инсайту. Перед тем, как начать сеанс, мы с Володей беседовали о моём последнем проекте — о создании Сообщества исследователей ритма сердца и зигзагов судьбы. Вот статья, в которой я рассказываю, зачем создаю это сообщество. И сам выбор цветка, и поиск комфортного размера по отношению к высоте травы — всё это отражает и меня, и мою связь с сообществом: по сути, это поиск правильных взаимоотношений с сообществом друзей-единомышлеников, которое я строю. Две крайности — спрятать всю красоту тех идей, что меня переполняют, среди травы, или оторваться от реальных потребностей сообщества, воспарив к абстракциям, далёких от жизни. И где-то посередине поиск баланса — срединный путь. А появление улыбающегося папы можно считать родительским благословением. Для меня это важно.
Краткий символический анализ моего сновидения
- Красивый синий цветок, спрятанный в траве. Это моё собственное восприятие тех идей, которые меня переполняют.
- Поиск оптимального размера цветка — поиск баланса, чтобы быть достаточно ярким, чтобы донести идеи до других людей и при этом не оторваться от реальной жизни.
- Прикосновения лепестков цветка и кончиков травы — это поиск оптимальной формы взаимоотношений. Отказ от крепкого ствола и наблюдение вырванных с корнем деревьев — понимание, что мы живём в эпоху перемен. Поиск оптимальной стратегии видится в гибкости.
- Воспоминание об урагане — закрепившийся детский опыт, что к переменам можно адаптироваться. Появление улыбающегося отца — родительское благословение.
Как только мы закончили этот анализ, меня осенило. Мы же сейчас занимались анализом символов, увиденных в моём сновидении наяву, а я ведь и занимаюсь тем же самым, когда провожу анализ сердечного ритма!
Я осознал, что являюсь основателем нового направления в Вариабельности сердечного ритма (ВСР). И тут же пришло название — Образно-символический анализ сердечного ритма. Конечно же, я давно понимал, что мой подход к ВСР очень сильно отличается от официального, но он не имел своего названия.
От крамольных мыслей к образно-символическому анализу
Два года назад у меня родилось название: «Крамольный учебник Вариабельности сердечного ритма». Затем я создал свой сайт: «Крамольные мысли Леонида Дорошенко», где начал выкладывать свои мысли о языке сердца.
А когда закончилось сновидение наяву, я понял, на каком именно языке с нами говорит сердце. Если до этого я, в первую очередь, осознавал бунтарскую часть себя, которой неуютно в узких склепах академического подхода, поэтому и свой подход называл «крамольным», а когда проснулся, то сформулировал созидательную часть своей программы — то, что предлагаю взамен мёртвого естествознания. Это не опечатка. Словосочетание «мёртвое естествознание» очень хорошо иллюстрирует естественнонаучный взгляд на мир.
Вот цитата из книги отца современной физиологии Ивана Петровича Павлова «Рефлекс свободы»: «…Я с умыслом прибавил к словам «душевная деятельность» эпитет — «так называемая». Когда натуралист ставит себе задачей полный анализ деятельности высших животных, он, не изменяя принципу естествознания, не может, не имеет права говорить о психической деятельности этих животных. Естествознание — это работа человеческого ума, обращенного к природе и исследующего ее без каких-либо толкований и понятий, заимствованных из других источников, кроме самой внешней природы. <…> Для последовательного натуралиста и в высших животных существует только одно: та или иная внешняя реакция животного на явления внешнего мира. Пусть эта реакция чрезвычайно сложна по сравнению с реакцией любого мертвого предмета, но суть дела остается все той же». Источник: https://royallib.com/book/pavlov_ivan/refleks_svobodi.html
К теме философии Павлова я ещё вернусь отдельно (уже лежит в черновиках), сейчас же ограничусь кратким выводом. Есть две крайности — жизнь и смерть, и есть два пути к истине — от жизни к смерти и от смерти к жизни. Естествознание выбрало путь изучения мёртвого. И дело не только в Павлове. Родоначальниками современной медицины были гробокопатели и патологоанатомы. Именно они осуществили научный прорыв. Но затем они закостенели в своём подходе и стали считать изменой исследование живой деятельности души.
А меня больше привлекает изучение живого. И тут нет выбора между тем, что истинно и ложно. Оба пути есть движение к истине, правда, к разным половинкам истины. Важно лишь, какой путь выберет сердце — им и нужно идти.
Самое удивительное, что мой путь к изучению влияния душевной деятельности на сердечный ритм начался вместе с Владимиром Агастьяновым ещё в 2012 году. Володя удивительным образом оказывается участником ключевых событий в моей жизни, затем надолго исчезая.
История вторая
Моё первое путешествие на Алтай и мой первый опыт анализа сердечного ритма в психологии
Ещё в августе 2012 года Владимир Агастьянов (ВКонтакте) пригласил меня и мою жену присоединиться к его поездке на Алтай. Владимир проводил семинар-тренинг «Мастер судьбы» с элементами медитации. Моя супруга приняла в нём участие, а я занялся исследованиями вариабельности сердечного ритма. Я проводил запись сердечного ритма до и после каждой медитации у всех участников.
Изменения сердечного ритма были очень явными, а результат анализа — неожиданным. Я ожидал, что медитация позволит расслабиться, гармонизировать сердечный ритм, и надеялся зафиксировать это в динамике, сопоставляя ритм сердца до и после медитации. Но в реальности всё оказалось иначе. Расслабления и гармонизации за три дня тренинга и медитаций достигла только одна моя супруга. В принципе, понятно, почему у неё получилось, а у остальных нет. У моей жены был опыт различных психологических и духовных практик, а у других участников его не было.
Вот фотографии где она танцует после окончания тренинга.
А в основном мы наблюдали самые разнообразные варианты усиления дисгармонии в ритме сердца. Конечно же, это были весьма тонкие процессы, а не патологические, и с точки зрения академической медицины они вообще не рассматриваются, хотя ещё в 2002 году были опубликованы официальные методические рекомендации по использованию метода вариабельность сердечного ритма. И в списке «Основные области применения метода» в предпоследнем пункте были указаны медико-психологические исследования.
Для меня это был первый опыт соединения анализа сердечного ритма с психологическим анализом. На тот момент времени у меня ещё не было какой-либо стройной теории и ясной методологии, как проводить анализ сердечного ритма в условиях психологической практики. А также я столкнулся с новой для себя задачей: мне нужно было быстро объяснять людям результаты анализа сердечного ритма, не погружаясь в дебри специфической медицинской терминологии. И я интуитивно нашёл такой подход. Я стал использовать образы. И меня приятно поразило, что с помощью образного языка можно очень легко и при этом весьма глубоко выразить суть того, что сказало сердце. И эти образы, будучи хорошо воспринимаемыми людьми, превращались в ключи, открывающими им путь к осознанию их психологических проблем. Приведу буквально один случай, чтобы проиллюстрировать свою мысль, хотя инсайты были у всех участников семинара.
Реальный пример
В медитации принимал участие молодой мужчина, недавно завершивший спортивную карьеру и занявшийся бизнесом. Его бизнес шёл плохо, и он не мог понять, в чём проблема, и решил отправиться на Алтай, чтобы совместить отдых с участием в психологической практике. Анализ его сердечного ритма до медитации показал наличие очень большого потенциального ресурса. Характерной особенностью многих спортсменов является большое значение HF-диапазона. По сути, это является дисбалансом, который они вынуждены компенсировать ежедневными нагрузками. И у этого человека обследование до начала медитации выявило сильный вегетативный дисбаланс, а после медитации он усилился ещё в два раза. Его субъективное ощущение после медитации тоже было соответствующим: апатия, туман в голове, полная неразбериха. Понимание к нему пришло, когда я использовал образы — хаос и порядок.
Я показал ему, что в его сердечном ритме итак уже много хаоса (это хорошо видно на скаттерграмме — слева до, а справа после медитации) и что медитация, направленная на выход сознания за переделы тела, на расширение его собственного Я до космического масштаба ещё сильней увеличила этот внутренний хаос. Это у других участников тренинга проблема заключалась в малом объеме энергетических ресурсов, а у него ресурс и так уже был избыточен. Его организм привык к сверхнагрузкам и к простым ясным задачам: быстро пробежать, много раз отжаться и так далее. А бизнес потребовал перестройки: меньше тратить сил физически, при этом проявлять большую гибкость в принятии решений. Избыточный ресурс стал ему мешать. А опыт с анализом динамики сердечного ритма после медитации, оказался важным маркером, указавшим путь к решению проблемы. Всё оказалось просто. Нельзя резко бросать заниматься спортом. Для организма это шок. Я дал ему совет начать бегать по утрам перед началом рабочего дня, чтобы освободиться от этого избыточного ресурса, превратившегося в хаос. И он последовал моему совету. Как мне рассказали позже, утренние пробежки прояснили сознание, бизнес пошёл в гору.
А вот коротенькое видео, которое я снял после окончания тренинга. На нём участники делятся своими впечатлениями.
А тут я разместил пейзажные фотоэтюды, снятые мною во время той поездки: Горный Алтай. Элекмонар
Прошли годы. Другие задачи отвлекли меня от идеи внедрения анализа сердечного ритма в психологию. Дружба с Володей продолжалась, но опыты с анализом сердечного ритма мы надолго отложили.
История третья. Узловое событие, содержавшее символический ключ, указавший на начало нового этапа жизни.
Публикация статьи — итога моих исследований
11 марта 2020 г. я опубликовал на своём сайте статью, являющуюся итогом последних 10 лет моих изысканий Динамический анализ ритма сердца и зигзагов судьбы в рамках биокибернетики, аюрведы, тибетской и китайской медицины и тут же построил гороскоп. Я имею привычку, когда происходит что-то значимое, сразу строить гороскоп. Также я поступил и в этом случае, сразу после того как убедился, что процесс копирования файлов на сервер завершился, и статья стала видимой в сети.
Я не буду приводить сейчас глубокий анализ этой карты, предлагаю бросить лишь один беглый взгляд.
Самая явная фигура, сходу бросающаяся в глаза, — это красная стрела, указывающая на новолуние 24 марта в Рыбах в девятом доме (дом веры и высшего знания) — верхний правый угол карты. «Оперением» стрелы является Луна в Весах, а «кончиками лука», к которым прикреплена «тетива» — Лунные узлы. Южный узел на куспиде шестого дома (здоровье), а северный на куспиде двенадцатого — от вопросов здоровья к тайному знанию. Направление лунных узлов очень ясно обозначило миссию. А на острие стрелы находится Хирон (кентавр — учитель Эскулапа, бога медицины) в соединении с Лилит. Ну куда же без этой демоницы-искусительницы… Без неё в принципе не обходится ни один мой важный жизненный сюжет, всё-таки в моём собственном гороскопе соединение Луны и Лилит, но к счастью, они всё же в разных знаках на границе Овна и Тельца (огненная, овновская Лилит и земная, тельцовская Луна), иначе мне было бы совсем сложно отделять живое чувство от моей тяги к абстрактным, бестелесным идеям. Только одно это соединение достойно написания романа, но сейчас я не буду на это отвлекаться. Важно, что, кроме умения соблазнять, Лилит обладает способностью к отстранённому от чувств символическому анализу. По сути, и то и то — крайние проявления её главного качества: умения уводить чувства к глубинным архетипам, подменяя ими живое личное переживание. Если что, вот ссылка на очень подробный рассказ про Лилит. Желающих лучше разобраться с темой соблазнов адресую к этому тексту, так как понимаю, что большинство людей воспринимает Лилит упрощённо, исключительно в ракурсе ветхозаветной легенды, и многих смутит моя мысль о связи Лилит с символическим анализом.
В общем, если подвести краткий итог, то этот гороскоп явно указывал на то, что 24 марта произойдёт важное событие, связанное с этой статьей. И это событие должно выплеснуть потенциал, заряженный в карте. А потенциал — это духовный путь от вопросов здоровья к тайному знанию (положение лунных узлов), реализующийся через соединение Хирона (учителя бога медицины) с Лилит (дьяволицей, имеющей склонность к юнгианскому анализу).
И это событие произошло. Вернее, там был целый каскад важных событий (о них я расскажу позже, когда созреют плоды).
Но главное событие произошло в моём внутреннем мире во время сновидения наяву. Это был инсайт, обозначивший поворот от моей крамольности к созидательной части — к новому направлению ВСР: Образно-символическому анализу сердечного ритма.
Немного штрихов про Образно-символический анализ сердечного ритма
Давайте рассмотрим, как анализ сердечного ритма может быть использован в психологии. Если проводить анализ ВСР в терминологии медико-биологического заключения, то есть трактовать, как проявление нейрогуморальной регуляции, то что с этим будет делать психолог? Ну, если это клинический психотерапевт, и, к примеру, он диагностировал симпатотонию (повышенный симпатический тонус) в её крайнем проявлении, то он может назначить седативные препараты. С клиническим психотерапевтом всё ясно. Но зачем нужно медико-биологическое заключение юнгианскому аналитику или психологу, практикующему символдраму? Правильный ответ: незачем! Им гораздо ближе будет мой подход: образно-символический анализ сердечного ритма.
Давайте я приведу простейший пример символического анализа.
Сначала напомню определение Юнга. Символ — это то, что «обладает специфическим добавочным значением к своему обычному смыслу». Попробуем поискать добавочное значение в математике сердца.
Обычно любой математический параметр, характеризующий сердечный ритм, трактуют прямолинейно — в рамках его физиологического значения. И самый простой пример — соотношение мощности волн длительностью 6,5–25 секунд к волнам 2,5–6,5 секунд, выраженное в балансе LF/HF, может, кроме привычной трактовки в качестве вегетативного баланса (активности симпатического и парасимпатического отделов ВНС), иметь и другие смыслы. В частности, считаться проявлением архетипов Анимус/Анима и одним из отражений инь-ян. Могут быть и другие трактовки. Они возникают уже в контексте реальной ситуации.
Это как если смотреть на облака. Для синоптика, поэта и мальчика, мечтающего стать лётчиком, они обладают разными смыслами.
Подобный простейший пример образно-символического анализа сердечного ритма был мной описан в статье Что можно узнать, исследуя ритмы сердец у супругов. Там я показал тип союза между мужчиной и женщиной, построенного на взаимодополнении противоположностей. В статье я показал, как в сердечном ритме отражаются архетипы Анима и Анимус. Но там я показал лишь самые азы. А в статье Диагностика чакр с помощью нагрузочной пробы
И я ломаю важный стереотип. Запись ЭКГ несёт не только патологический смысл, но и экзистенциальное значение, и оно может быть расшифровано через образно-символический анализ, когда электрическая активность сердца исследуется одновременно с уникальным жизненным сюжетом.
В пульсации сердца содержится бесконечное количество смыслов, а извлечение из них того, что является важным здесь и сейчас, — это творческий акт. И его может выполнить образно-символический аналитик сердечного ритма. Похоже, я являюсь родоначальником новой профессии.
Почему важны образы, почему нельзя остаться в рамках причинно-следственного описания механизмов, формирующих сердечный ритм?
Причинно-следственная логика формируется работой левого полушария, а образное описание явления включает правополушарное восприятие, оно формирует целостную картину. То, что до этого воспринималось как отдельные цифры, складывается в единую образную картину. Поэтому тут выбор очень простой. Можно и дальше плутать в лесу столбиков цифр, имеющих близкий физиологический смысл, только полученный в результате разных вычислений (так принято делать при написании научных статей), а можно поставить цель — построить целостную картину. Но для этого нужно включить образное мышление.
И да, полученная картина будет образным отвлечением от реальности. Но так устроено наше сознание. Тут я не удержусь и приведу мою любимую цитату из работ Владимира Ильича Ленина (кстати сегодня исполняется 150 лет со дня рождения): «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике». Нужно только добавить, что абстрактное мышление становится нагляднее, когда воплощается в живые образы.
Кстати, двухконтурная схема регуляции сердечного ритма по Баевскому — это тоже образное отвлечение, правда, без символического анализа. Но образность как способ системного описания уже присутствует. И, несмотря на то, что сама схема Баевского попала в официальные методические рекомендации (всё-таки именно Баевский был их главным редактором), на практике многие учёные кривятся, когда о ней заходит речь, так как считают её «изменой естествознанию», которое требует оставаться преданным последователем идеалов редукционизма, воспетых ещё Декартом, отделившим душу от тела.
Более подробно о двухконтурной схеме Баевского я писал в статье Динамический анализ ритма сердца и зигзагов судьбы в рамках биокибернетики, аюрведы, тибетской и китайской медицины, но если совсем кратко, то идея была следующая. Поскольку доскональное физиологическое описание механизмов, формирующих сердечный ритм, очень сложно и проследить их полностью практически невозможно, так как они включает в себя всю центральную и автономную нервную системы, и эндокринную систему, и в том числе мозг, то Баевский предложил абстрагироваться от всего этого и представить образ — кибернетический организм, робота, и электрическую схему для управления сердцем, состоящую из двух контуров. Он сказал, главное — это функция, а не отдельные механизмы. И назвал эти функции: управление внутренними органами и взаимодействие с внешней средой.
Конечно, если кому-то приятнее представлять себя роботом… Я, кстати, встречал таких людей, и не раз. В подобных случаях я говорю: «Вот смотрите на это место на графике динамики показателей сердечного ритма. Давайте представим, что тут произошла перезагрузка операционной системы». И по вспышке озарения, блеснувшей в глазах собеседника, я понимаю, что он всё понял. Конечно, подавляющему большинству людей неуютно ощущать себя роботами, им гораздо приятнее моё образное описание любовных приключений между небом и землёй.
Поэтому я предложил: давайте вместо электрической схемы, управляющей роботом, представим другие образы — небо и землю. Они гораздо ближе к архетипическим образам, существующим во всех культурах. Представление о том, что человек живёт между небом и землей пронизывает абсолютно все традиции. Поэтому представить, что сердечным ритмом управляют небо и земля, очень легко.
В итоге, в моей образно-символической системе официально признанная двухконтурная схема Баевского трансформировалась в представление о небе/земле и жаре/холоде.
Жар/холод я включил в свою образную систему под воздействием идей Маршалла Маклюэна, автора термина «глобальная деревня». Этим термином он описал явление сжатия земного шара до размеров деревни в результате развития электронных средств связи. Кстати, он об этом говорил ещё в середине прошлого века, то есть задолго до коронавируса, выгнавшего полмира из офисов на удалёнку. Также он ввёл понятия «горячие и холодные средства расширения чувств». Об этом я писал в статье Новые «горячие» технологии разрушают
А когда я использовал эту образную модель — небо/земля, жар/холод — для описания процесса смены времён года, то легко вышел на другую образную систему описания мира — китайскую схему У-син. То есть я осуществил двойной переход. Двухконтурную схему регуляции сердца представил как способ управления сменой сезонов, от сезонов перешёл к У-син, а в итоге получил связь между сердечным ритмом и У-син.
Это я сделал в статье Динамический анализ ритма сердца и зигзагов судьбы в рамках биокибернетики, аюрведы, тибетской и китайской медицины. А в статье Диагностика чакр с помощью нагрузочной пробы
К чему я пришел в итоге?
Я начал формировать основы образно-символического языка сердца.
Если первоначально я думал исключительно о том, что моя миссия это синтез научных подходов к сердечному ритму с традиционной пульсовой диагностикой в аюрведе и китайской медицине, то теперь я осознал, что моя задача значительно шире, она вообще очень сильно выходит за рамки медицины.
Сейчас я свою задачу виду в развитии и продвижении образно-символического языка сердечного ритма. Образы биокибернетики, аюрведы и ТКМ тут становятся лишь элементами этого нового языка сердца. В принципе, используя образный язык, я отчасти повторяю традиционный подход, вспомните пульс змеи, лягушки и лебедя в аюрведе. Но теперь я формирую новые образы, более соответствующие нашей эпохе и новым техническим средствам расширения чувств. При этом, я категорически отвергаю все машинные способы образной интерпретации сердечного ритма, так они как Двое из ларца, одинаковых с лица, выполняя работу за человека не позволяют ему включить правое полушарие. Моё убеждение — нам нужны только холодные средства расширения чувств, все образные интерпретации должен делать сам человек.
Тему образно-символического анализа сердечного ритма я продолжу в других статьях, а сейчас предлагаю читателям снова вернуться в моё путешествие, но на этот раз уже не во сне наяву, а просто рассматривая мои снимки.
Я предлагаю погрузиться в мой мир и дать своему сердцу сделать выбор.
Я предлагаю всем, кому окажутся созвучным мои миры, мои места силы, присоединиться ко мне, чтобы совместно исследовать образно-символический языка сердца и использовать его как для саморазвития, так и в профессиональной практике.
Небольшой анонс, перед тем как мы отправимся в путешествие по Байкалу.
В следующей моей статье будет показана динамика сердечного ритма во время психотерапевтического сеанса молодой женщины, обратившейся за помощью, когда депрессия привела её на грань суицида. Помощь женщине оказывала врач интегративной медицины Тамара Долуханова (Tamara Doloechanova) , а я осуществлял дистанционный анализ сердечного ритма.
Продолжаем путешествие. Нас ждёт Уюга
В этом путешествии у нас будет проводник — мой папа Дорошенко Юрий Михайлович.
Ну и конечно я. Я не всегда такой суровый. Но когда мне холодно, то в моём взгляде проявляется соединение Марса с Нептуном в Скорпионе в квадратуре к львиному Юпитеру.
Импрессионизм разнотравья. Поляна на склоне сопки.
Берег Байкала после заката. Кончился первый день путешествия — 7 сентября 2013 г.
8 сентября. Утро второго дня. Как называется островок, я точно не помню. Мы с папой называли его крокодилом.
Просторы Малого моря. Взгляд на юго-восток.
Взгляд на север. Там, где конец гор почти сливается с линией горизонта, находится деревня Зама. Она расположена на материковой части Малого моря напротив северной части Ольхона. По сути это северная точка Малого моря. А дальше за поворотом на северо-запад, ещё через 15 километров — Онгурён. Зама и Онгурён — «Зам унгрээ» — в переводе с бурятского — «конец пути». Дальше по преданию ходить нельзя. Дальше начинается страна горных духов.
Снова взгляд на юго-восток. Вид на косу Уюги и на крокодила.
Ещё три снимка. Сняты в течение часа.
Направляемся обратно на юг. Движемся к Уюге.
Бариса — место, где производится подношение духам. Цветные тряпочки — залаа. Их привязывают, когда обращаются с просьбой к духам местности — эжинам.
Второй день закончился.
9 сентября. Утро на турбазе. Естественно, что она называется Уюга.
Круговерть облаков. Можно просто сидеть на одном месте и любоваться на небо. Буквально через каждые несколько минут небо выглядит совершенно иначе.
Холодный ветер продувает насквозь. Но папе хорошо. Он счастлив.
Взгляд с косы на юг. Прояснилось. Но ненадолго.
Взгляд на северо-восток. Буквально через 14 минут.
А это спустя ещё через 4 минуты.
Мы пошли на юг. Я обернулся назад. В правом углу снимка видна коса, на которой перед этим мы мёрзли.
Панорама.
Знакомое место из сновидения.
А на юге начался дождь.
И у нас тоже пошёл дождь. Причём идёт выборочно. В основном он прошёл по ущелью, но немного зацепил и нас.
Ольхонские ворота в дождливой дымке.
Ещё дальше на юг. Ворота стали ещё видней.
Высохшее дерево поклоняется ольхонским воротам.
Снова дождь.
Лучик света пробился сквозь облака и с нежностью, словно боясь разбудить, мазнул по Ольхону.
Начался закат. Два снимка с интервалом в 6 минут. Как быстро скрывается солнце на Байкале!
10 сентября. Да здравствуй новый день!
Облака бегут по небу, а на земле бегут тени. Недалеко льёт дождь. Всё вокруг крутится.
Это мы с папой. Фотоаппарат я пристроил на микроштативчик, с которого его периодически сдувало ветром. В правой руке у меня пульт дистанционного управления.
Вид на косу.
А это папа выглядывает из дырочки в скале. Надо полагать, что дырочку продули ветра. Сразу вспоминается Володя, который настойчиво требовал от меня вырастить ствол в моём сновидении. Ага, ствол… Какой ствол? Тут скалы не выдерживают… Ишь, чего придумал… Ствол ему подавай. Наивный… Привык к спокойному климату Западной Сибири, но мы то с Восточной приехали, нас с толку не собьёшь. Мы будем из дырочек в скалах выглядывать и улыбаться.
Такой вот почти лунный пейзаж. Но дорога есть.
А как вам такой столб света с небес?
Ещё одно место поколения духам.
Утро 11 сентября. Вот куда нужно посылать учиться на импрессионистов.
В сновидении Володя не повёл меня к роднику. Ну что же, я сам отведу. Родник в символдрамме олицетворяет материнский символ. Вот такой волшебный у меня родник. Такая у меня была мама.
Идём к нашему лугу.
Знакомое место из сна.
Здравствуй цветок.
Он там не один. Вот что-то краснеет.
А эта травка, котирую я гладил во сне.
Предгорье Прибайкальского хребта.
Листик в траве. Он сам так встал. Я ничего не менял.
Маленький треугольник паруса. Разглядите?..
Дух местности, пришедший ко мне.
Папа в дебрях моего сновидения.
Ещё одно воспоминание из сна.
Дух, пришедший к папе.
Утро 12 сентября. Ждём микроавтобус. Любуюсь на жёлтый мак, растущий не берегу Байкала.
А это второй цветок из моего сна. Прощание с Байкалом.
И в завершении я предлагаю послушать песню «Ёхор», которую исполняет бурятская певица Намгар Лхасаранова. Ёхор — это бурятский народный танец-хоровод, им завершают шаманский обряд — Тайлаган, посвященный родовым и небесным божествам. По сути, речь идёт о единении в человеке Неба и Земли. Когда я решил использовать образы неба и земли в образно-символическом анализе сердечного ритма, то сделал это во многом под влиянием именного этого произведения.
Я понимаю, что у каждого человека своё представление о небе и земле. Мать-Земля, Отец-Небо — это архетипы и каждый наполняет их своим личным содержанием. Но небо и земля Байкала они всё равно особенные. Байкал — это место разлома в земле и там духи земли, и небесные божества встречаются ежедневно. Там они наиболее близки.