Вариабельность сердечного ритма и медитация

Вариабельность сердечного ритма и медитация

Когда Александр Росс-Джонсон предложил мне прочитать лекцию о вариабельности сердечного ритма (ВСР) преподавателям медитации, то я с радостью согласился и написал этот текст в качестве заготовки к будущей лекции. Правда, первая часть текста, где я рассказываю о перипетиях судьбы метода ВСР, получилась весьма критичной, нетолерантной и местами желчной, но зато вторая, где я перешёл к рассказу о перспективах использования ВСР в медитации, — жизнерадостной, чистой и шелковистой. Ну, почти…

• 1 часть. Критичная, нетолерантная и желчная
• 2 часть. Жизнерадостная, чистая и шелковистая

Справка

Метод вариабельность сердечного ритма был создан в 60-е годы в СССР для нужд космической медицины. Он был разработан для оценки готовности космонавтов к полёту в космос и контроля их состояния во время полёта. Сутью этого метода является поиск математических закономерностей в сердечном ритме. А для интерпретации результатов чаще всего используют общий адаптационный синдром (теория стресса Ганса Селье) и теорию функциональных систем, создателем которой является советский физиолог Пётр Кузьмич Анохин. Либо вообще не используют никакую специальную теорию и ограничиваются поиском статистических закономерностей между математическими показателями и какими-либо функциональными состояниями.

Наибольший вклад в становление метода ВСР внёс советский военный медик Роман Маркович Баевский. Именно он сконструировал первые приборы для записи сердечного ритма, которые использовались во время полёта в космос Белки и Стрелки (1960) и Юрия Гагарина (1961), и разработал первые математические алгоритмы для анализа, получившие практическое применение (индексы Баевского). Позже он стал редактором методических рекомендаций Минздрава по использованию ВСР (2002 г. http://www.vestar.ru/article.jsp?id=1267).

Термин «вариабельность», использованный в названии метода, указывает на сам объект исследования: сердечный ритм всё время меняется, то есть он вариабелен. Эти колебания сердечного ритма отражают динамический поиск организмом оптимального режима энергообмена с внешней средой — транспортировки кровью кислорода и питательных веществ.

Чтобы было понятней, о чём идёт речь, предлагаю взглянуть на график вариабельности сердечного ритма (кардиоинтервалограмму). По оси абсцисс показан 300-секундный отрезок записи сердечного ритма, а по оси ординат — длительность каждого отдельного сокращения сердца в миллисекундах.

Это запись ритма сердца 30-летней женщины, находящейся в спокойном состоянии.

А вторая запись была сделана буквально через несколько минут, в тот момент, когда женщина испытывала дискомфорт при прослушивании неприятной для неё музыки. Для наглядности я взял пример динамики сердечного ритма женщины, организм которой отличается сильной реактивностью. Эта реактивность организма проявляется в самых разных психофизиологических реакциях и в том числе отражается в колебаниях сердечного ритма, что позволяет как визуализировать эту адаптационную реакцию, так и измерить. Естественно, что есть люди, чей ритм сердца ригиден. Это выражается в виде очень низкой вариабельности и в отсутствии какой-либо значимой реакции на раздражители, поэтому я ограничусь одним скриншотом, чтобы это продемонстрировать.

Пример низкой вариабельности (ригидный ритм). Для удобства сопоставления с предыдущими примерами я сохранил масштаб графика на всех трёх примерах: ось ординат отражает участок длительностью 850 миллисекунд. При этом вариационный размах сердечного ритма в последнем примере составляет лишь 45 миллисекунд. Это в десять раз меньше реакции на музыку в предыдущем примере.

Нетолерантный рассказ про кризис научной мысли, который я немного сдобрил отдельными оптимистичными мыслями и неуклюжими шутками

В конце 90-х и начале 2000-х годов бурное развитие компьютерной техники спровоцировало сильный интерес к методу ВСР во всём мире. За рубежом метод получил название Heart rate variability (HRV). Во вступлении к методическим рекомендациям, опубликованными Европейским кардиологическим обществом и Североамериканским обществом стимуляции и электрофизиологии в 1996 году (https://www.ahajournals.org/doi/10.1161/01.CIR.93.5.1043, русский перевод: http://hrv.ru/), метод HRV был назван «одним из наиболее многообещающих способов прогнозирования вероятности смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, включая внезапную смерть». А в СССР метод ВСР получил определение как «способ исследования адаптации организма к изменениям условий окружающей среды».

Чувствуете разницу? Прямолинейный западный взгляд на мир в колебаниях сердечного ритма усматривает лишь работу сердца, а более широкий, системный взгляд, свойственный русскому человеку, выросшему среди бескрайних лесов и степей, — взаимодействие человека и окружающей среды. Я понимаю, что это моё нетолерантное высказывание может отпугнуть значительную часть аудитории, привыкшую следовать господствующим тенденциям и с открытым ртом смотреть на Запад, но лучше я с самого начала обозначу свою позицию.

Метод ВСР был придуман в СССР, а уже только потом получил развитие на Западе. Этот факт легко проверяется, если сопоставить даты первых научных публикаций и первых симпозиумов по этой теме. Причём даты можно взять из документов официальных методических рекомендаций, наших и западных.

Западные источники проигнорировали как сам факт первенства советских учёных, так и весь советский, а затем и российский научный опыт. По сути, они тихой сапой присвоили первенство себе. А текст российских методических рекомендаций, не в пример западным коллегам, во-первых, содержит ссылки на наиболее важные работы западных учёных, а во-вторых, отражает позицию членов российской рабочей группы, вступивших в полемику с рядом постулатов, получивших на Западе статус общепризнанных. А с точки зрения российских учёных, эти постулаты излишне упрощают представление о ВСР и сужают возможности его применения.

Что ещё интересно. Вот высказывание отца метода ВСР, Романа Марковича Баевского, сделанное им во время открытия торжественного заседания Учёного совета Института медико-биологических проблем РАН в 2005 году:

«Китайские врачи ещё тысячелетия назад использовали этот принцип в “пульсовой диагностике”. Они изучали колебания ритма и силы сердечных сокращений, различая изменения так же и множества других характеристик пульса, и делали свои заключения о состоянии целостного организма на основе оценки состояния механизмов регуляции. Сегодня мы на современном научно-техническом уровне повторяем и развиваем эти подходы».

По сути, он этим заявлением обозначил точку отсчёта метода ВСР. Исходные принципы метода ВСР были заложены ещё даосскими мудрецами. Баевский, не называя прямо, но фактически намекает на метод оценки инь-ян в традиционной китайской пульсовой диагностике. Ну а в современном прочтении это трансформировалось в понятие о дуализме механизмов регуляции — симпатоадреналовом и вагусном.

А западная научная мысль в деле развития метода ВСР зашла в тупик по вполне объяснимым причинам: полное отрицание корней — как преемственности с традиционной пульсовой диагностикой, так и с первыми советскими исследованиями, заложившими фундамент метода ВСР; игнорирование опыта советской и российской научной школы. В общем, западный мир сам отрезал себе корни и отсёк добрую половину мирового опыта.

А самая главная причина, по которой метод ВСР оказался недооцененным в медицине, заключается в том, что он не пригоден для диагностики болезней. Абсолютно не пригоден. Кстати, в отечественных методических рекомендациях стоит аж три восклицательных знака!!! Вот скриншот.

Поэтому, когда какой-либор врач начинает интересоваться методом ВСР, и узнаёт, что он не пригоден для диагностики болезней, то сразу теряет к нему интерес. Но парадокс заключается в том, что анализ колебаний сердечного ритма выводит на понимание более глубоких механизмов, ответственных за развитие болезней. Но эти механизмы не находятся в фокусе внимания врачей. Врачей интересуют болезни, которые они диагностируют на основе специфических симптомов, а метод ВСР оценивает неспецифические. И в этом его сила, так как он позволяет выявить начало развития болезней на той стадии, когда ещё нет никаких специфических симптомов. Это называется «донозологическая диагностика».

Тут нужно уточнить, так как я уверен, что большинство читателей неправильно меня поймёт, если я не сделаю дополнительное пояснение. Дело в том, что когда говорят о ранней диагностике болезней, то в подавляющем большинстве случаев всё равно подразумевают конкретную болезнь, которую хотят выявить на ранней стадии. А тут речь идёт совершенно о другом. Тут исследуются системные нарушения в нейрогуморальной регуляции, которые проявляются в особенностях колебаний сердечного ритма — исследуются способности организма поддерживать гомеостаз в условиях адаптации к меняющимся внешним условиям. Если системы регуляции работают сбалансировано, то организм способен противостоять различным болезнетворным факторам, а когда несбалансированно, то это создаёт условия для развития болезней.

Каких именно болезней? На это метод ВСР не даёт ответа, но, по большому счёту, это и не важно, так как идея донозологической диагностики заключается в том, что, обнаружив критическое состояние механизмов регуляции, предлагается заняться приведением их в сбалансированное состояние, не дожидаясь стадии, когда проявятся специфические симптомы какой-либо болезни.

Как вернуть баланс? Это большой отдельный вопрос, но если коротко, то в первую очередь нужно критически взглянуть на образ жизни и убрать стрессирующие факторы. А контроль ВСР покажет насколько эффективны были предпринятые меры. Естественно, что существует и огромное количество физиотерапевтических и медикаментозных способов для восстановления баланса, и различные духовные, психологические и физические методики саморегуляции, которыми может заниматься человек самостоятельно или под руководством учителя. И тут, кстати, есть огромные перспективы для синтеза восстановительных методик современной и традиционной медицины. Главной предпосылкой для этого синтеза является возможность интерпретировать результаты математического анализа ВСР как в рамках научных подходов, так и в терминах, принятых в традиционной восточной медицине. В частности, речь идёт об оценке инь-ян, у-син (ТКМ), доши и чакры (Аюрведа).

В России есть положительный опыт внедрения донозологической диагностики в Зеленограде (в некоторых общеобразовательных школах и в автотранспортном предприятии), но, по большому счёту, донозологическая диагностика осталась на периферии реальной медицины. А в условиях современного краха системы здравоохранения, спровоцированного битвой с коронавирусом, врачам в принципе стало не до донозологической диагностики. Но, с другой стороны, доступность оборудования и программного обеспечения делает возможным освоение метода ВСР самими людьми. Если медиков не интересует здоровье людей, так как они заняты болезнями, то теперь люди сами могут освоить метод ВСР, причём на несоизмеримо более качественном уровне.

Я понимаю, что мысль, будто простой человек может освоить ВСР на более высоком уровне, чем профессионал, звучит, мягко говоря, странно, но на эту тему у меня есть отдельная статья: «Новые «горячие» технологии разрушают архаичную модель отношений врача и пациента». А если совсем кратко, то у врача пациентов много, а времени мало. И если он будет использовать ВСР, то будет вынужден ограничиться одиночным обследованием или в некоторых случаях изредка проводить повторное. И на этом всё. А сам человек может проводить регулярные наблюдения сердечного ритма, плюс вдумчиво сопоставлять их с обстоятельствами жизни. И тут открываются совершенно новые возможности, которые в принципе были невозможны в рамках общепринятой схемы жёсткого разделения ролей между специалистом и пациентом.

Я уверен, что тот глобальный мировой кризис, в котором сейчас находится современное человечество, сломает субъектно-объектную модель отношений и размоет грань между профессиональным и любительским. Это уже происходит во многих сферах человеческой деятельности, а если говорить о сфере здравоохранения, то метод ВСР, рождённый космической медициной, опередил время, он принадлежит медицине будущего, в которой сам пациент, его намерение быть здоровым и готовность для этого прикладывать усилия, не перекладывая всё на врача, будет играть важную роль. И роль профессионала тоже изменится, место врача всё чаще начнёт занимать учитель. А ВСР будет играть роль арбитра. Учитель может учить, как правильно питаться, дышать или выполнять асаны... Список полезных умений можно продолжать до бесконечности. Чему бы он ни учил, динамика ВСР станет критерием истины. Если научил чему-то хорошему, показатели ВСР у его ученика улучшились. А если не улучшились, значит, зря потратили время. Ключевая мысль — ВСР как критерий истины! Истины, понятной как профессионалу, так и любителю.

Я свою миссию вижу в том, чтобы донести до как можно большего количества людей мысль о том, что метод ВСР является важнейшим достоянием всего человечества. И самое главное, что освоить его может любой человек. Но чтобы осознать возможности метода, нужно понимать его преемственность с традиционной восточной философией и важность вклада советской космической медицины. Только тогда можно выйти из тупика, в котором находится современная западная мысль, да и российская тоже, следующая в кильватере западных тенденций.

Продолжу свой рассказ про историю метода ВСР

Волна увлечения методом ВСР схлынула примерно лет за десять, достаточно быстро уткнувшись в ограничения, существенно сузившие возможности его практического применения. Подавляющее большинство научных исследований дублируют друг друга и не несут ничего качественно нового. Кстати, мне неоднократно приходилось общаться с людьми, разочаровавшимися в методе ВСР именно после погружения в болото научных публикаций, вместо изучения трудов немногочисленных талантливых исследователей.

Нужно заметить, что свежая волна современных исследований, которую можно наблюдать в данный момент, возникла уже на новых алгоритмах, нацеленных на анализ нелинейных процессов. Но и это не привело к научному прорыву и, тем более, к созданию новых методик, имеющих реальное прикладное значение. Препятствием стала сложность получить физиологическую интерпретацию. Об этой проблеме пишут практически все исследователи нелинейных процессов в сердечном ритме. Возьмите любую научную работу о нелинейных процессах в гемодинамике, и вы найдёте там эту мысль. Если раньше в СССР было принято начинать любой научный текст с цитаты классиков марксизма-ленинизма, так теперь во всём мире публикации о нелинейной гемодинимике начинаются с упоминания о том, что научно доказанных и общепризнанных подходов к физиологическому толкованию этих алгоритмов нет и всё далее изложенное — лишь научные гипотезы и статистические наблюдения.

А я считаю, что искать физиологический смысл в нелинейных процессах в большинстве случаев невозможно, да и не нужно, так как в формировании нелинейного процесса участвуют практически все механизмы нейрогуморальной регуляции и выделить ключевой механизм чаще всего невозможно.

Конечно, при желании анализ нелинейных процессов как дополнительный инструмент можно использовать при диагностике некоторых болезней, в частности, развитием этого направления занимается Арнольд Наумович Флейшман в Новокузнецке, но это всё равно является попыткой остаться в рамках специфического, нозологического подхода, которому на службу поставлен системный подход. Это несомненно повышает эффективность диагностики и нашло применение… процитирую текст с сайта медицинского центра «Нейромед», где Арнольд Наумович внедрил свои идеи:

«…в дифференциальной диагностике пароксизмальных состояний (эпилепсия, нейрогенные обмороки, нейровегетативные кризы). Позволяет диагностировать на ранних стадиях осложнения сахарного диабета, прогнозировать течение беременности и родов».

В общем, это всё замечательно, но всё равно этот подход ограничен рамками возможностей медицины, упирающейся в нозологический подход и специфические механизмы болезней.

Я же считаю более перспективной идеей — искать смысл на грани двух подходов: синергетики (междисциплинарное направление науки, объясняющее образование и самоорганизацию структур в открытых системах, далеких от равновесия) и экзистенциальной психологии (направление в психологии, которое исходит из уникальности конкретной жизни человека, несводимой к общим схемам, основное внимание уделяя поиску индивидуального смысла жизни).

Сам нелинейный процесс гемодинамики нужно описывать в рамках понятий «хаос» и «порядок», «точка бифуркации», «аттрактор» и т.д. То есть рассматривать как эволюцию сложной открытой системы. Нужно вообще на время забыть про физиологию, чтобы она не отвлекала от видения ситуации в целом. Когда дело доходит до синергетики, то тут мы выходим на уровень понимания, что вообще любая открытая система эволюционирует по одним и тем же законам. Неважно, что это за система и какой смысловой срез мы берём: социальный, психологический, политический, биологический — законы эволюции одни и описываются одними и те же формулами. Поэтому самое разумное — рассматривать нелинейный процесс гемодинамики как абстрактный математический процесс, а весь жизненный смысл искать, сопоставляя абстрактную математику с анализом бытия. Интересно то, как меняется сердечный ритм в момент сущностных преображений личности, когда меняются убеждения, старые жизненные смыслы теряют силу, идёт поиск новых смыслов и ценностей, происходит смена образа жизни, меняются связи с окружением. А физиологические изменения являются лишь малой частью этих системных процессов, и изучать их нужно не как отдельные механизмы, как это делает медицина, а с пониманием уникального жизненного опыта, переживаемого человеком.

Когда человек находится на жизненном переломе, то с позиций синергетики это называется точкой бифуркации. Привычный сердечный ритм в этот момент однозначно ломается и происходит переход к новому типу сердечного ритма. А математический анализ показывает, что произошло с открытой системой «человек и его бытие». Станет сердечный ритм более простым или более сложным, произойдёт перекос в работе механизмов регуляции ритма, и система приблизится к границам своей способностей к адаптации (срыв адаптации), либо усложнение внутренней структуры сделает систему более гибкой.

Мы можем оценивать баланс хаоса и порядка, уровень энергетических потерь или наоборот, наполнение системы энергией. Можем даже понять, откуда черпается энергия. Естественно, что это понимание может возникнуть не из размышлений над абстрактными цифрами, а в результате сопоставления выявленных математических закономерностей с анализом изменений в бытии человека. Тогда можно прийти к выводу, из внутренних ресурсов черпается энергия или происходит обмен с чем-то извне человека. Можем начать копать дальше. Выяснять, что есть источник внешней энергии. Насколько сбалансирован обмен энергией. Можно распутывать клубок жизни очень детально, можно попробовать предсказать дальнейший сценарий жизни и начать искать творческие решения, чтобы направить течение жизни в нужное русло.

Я постоянно в своих статьях рассматриваю реальные жизненные примеры и рассказываю о том, как меняется сердечный ритм в том или ином случае. Думаю, что буду делать это и дальше, так как каждый исследованный случай — это, как правило, увлекательный и неповторимый жизненный сюжет.

Как преодолеть ограничения, унаследованные из классической научной парадигмы?

Главной проблемой всей доказательной медицины является её стремление исключить влияние сознания на лечебный процесс, сосредоточившись, главным образом, на биохимических процессах, а роль сознания свести к плацебо. Таким образом, исключается самый важный и самый сильный фактор, который может что-либо изменить!

Пациент должен быть объектом врачебных манипуляций и не проявлять никакой субъективности — большую чушь трудно представить, но что есть, то есть… Понятно, что этот тупик, в который зашла современная медицина, является следствием ограниченности ньютоно-картезианской парадигмы и отражает логику развития научной мысли, заложивший пару столетий назад фундамент современной научной медицины. И тут нет чьего-то злого умысла. Но сейчас сложная и громоздкая система здравоохранения, воздвигнутая на ограничивающем её развитие фундаменте, накопила колоссальную инертность, мешающую внедрению новых методов, в частности ВСР.

Дело в том, что идеи, лежащие в основе ВСР, оказываются гораздо ближе к философии квантовой механики, во всяком случае, к идеям копенгагенской интерпретации (влияние процесса измерения на сам процесс) и реляционной квантовой механики (относительность результата в зависимости от точки отсчёта), чем к постулатам классической науки, слепо транслированных в медицину, физиологию и даже частично в психологию. Психологи ведь тоже любят статистические исследования, в которых при оценке состояний отдельной уникальной личности используются среднестатистические показатели, характеризующие, образно говоря, «среднюю температуру по больнице». И западный подход к ВСР также основан на среднестатистических нормативах. А в отечественных методических рекомендациях прямо указывается, что: «…индивидуальный оптимум организма не всегда совпадает со среднестатистической нормой, поскольку однотипные адаптационные реакции протекают по-разному в соответствии с условиями, в которых находится человек, и в зависимости от его индивидуальных функциональных резервов». И ещё одна цитата из того же российского документа: «…воспроизводимость данных исследования ВСР не может быть 100%. Высокая воспроизводимость означает лишь качественное, но не количественное соответствие двух сравниваемых записей, полученных у одного и того же человека даже через сравнительно небольшой промежуток времени».

Декларируемый отечественным официальным документом отказ от стремления к повторяемости результатов является выходом за границы классической научной традиции. Это ведь явно ближе по духу к реляционной квантовой механике, чем к ньютоно-картезианской парадигме, в которой застряла медицина. Именно поэтому я пришёл к выводу, что выход из тупика нужно искать, используя иные подходы, чем предлагает медицина и физиология. И особую надежду я возлагаю на соединение метода ВСР со светскими созерцательными практиками.

Важной предпосылкой для успеха является то, что светские формы медитации выводят сознание за границы классической научной парадигмы. Причём речь идёт не о какой-либо мистике, а просто о самом факте, что медитация нарушает основополагающий научный принцип объективности. Во время медитации ум является как объектом исследования, так и познающим субъектом. Более того, процесс познания меняет сам ум. Это, кстати, нарушает и научный принцип, требующий поддерживать стабильные условия эксперимента. О какой стабильности и повторяемости результата может идти речь, когда процесс исследования трансформирует исходный объект исследования?..

Созерцательные практики как путь выхода из научного тупика

Лично я убеждён, что, занимаясь медитацией, то есть совершая выход за границы классической научной традиции, очень полезно использовать метод ВСР. Это нужно как минимум для скрупулёзной фиксации динамики состояний ума, но можно ставить и более интересные задачи, чем простое документирование процесса.

Да, да, да! Я не оговорился. Исследуя сердечный ритм, можно исследовать состояния ума.

Вариабельность сердечного ритма и состояния ума

Дело в том, что, согласно общепризнанной в науке схеме регуляции сердечного ритма, кстати, предложенной Баевским, выделяют два конура регуляции — автономный и центральный. (Вот прямая ссылка, ведущая вглубь моей большой обзорной статьи непосредственно на описание этой схемы: Двухконтурная схема регуляции ритма сердца Баевского). И если подавляющее большинство исследователей ВСР сосредоточилось на анализе работы автономного контура, что, по сути, и привело их к научному тупику, то я предлагаю сместить акцент (я не один так считаю, это одно из отличий русской школы ВСР) на исследование влияния на сердечный ритм центрального контура регуляции, который, кстати, включает в себя всю центральную нервную систему, в том числе головной мозг и эндокринную систему. Это и позволяет считать, что, исследуя сердечный ритм, можно изучать работу ума. А ум является как предметом изучения, так и совершенствования при медитации. Меняется состояние ума — меняется сердечный ритм. Поэтому использование ВСР совместно с медитацией — это выход не только из научного тупика, но и способ преодоления ограничений, наследованных светской медитаций из классической научной парадигмы. В этом месте преподаватели медитации должны проникнуться чувством важности своей миссии — вытаскивании западной цивилизации из того болота, в котором она находится (а о том, как научная парадигма ограничивает светскую медитацию, я описываю чуть ниже, буквально через три абзаца).

Какие есть альтернативы методу ВСР?

На практике, когда во время медитации проводятся исследования сердечного ритма, то обычно ограничиваются простой задачей — оценкой влияния медитации на стресс. Но даже это приводит к интересным открытиям. В частности группа исследователей, которой руководят Александр Росс-Джонсон и Анастасия Гостева, выяснила, что очень часто во время медитации растут показатели стресса, хотя наивные медитирующие думают, что стресс снижается. Ссылка: Исследование влияния практики медитации на нейрофизиологические показатели организма. Мне особенно в этом тексте нравится комментарий Анастасии: «Как в старом еврейском анекдоте: таки то, что мы с тобой считали оргазмом, оказалось астмой».

В общем, кроме как для измерения величины стресса и оценки типов вегетативной регуляции (симпатикотонический и ваготонический), ни для чего более ВСР обычно не используется. Более того, метод ВСР не рассматривается и в качестве значимого метода для анализа медитаций. Гораздо чаще современные исследователи медитации используют метод ЭЭГ — электроэнцефалограмму головного мозга. ЭЭГ — действительно весьма информативный метод для исследования состояний ума, но, на мой взгляд, он излишне прямолинейный, что вносит существенные ограничение в его возможности, которых нет у метода ВСР (конечно, для этого нужно выйти за границы оценки уровня стресса и начать с помощью метода ВСР исследовать динамику бытия в целом). Дело тут в следующем. Прямолинейная логика ставит знак равенства между мозгом и умом, предлагая считать, что ум сосредоточен в мозге и что ум есть высшая функция мозга. К сожалению, многие люди думают именно так. Или вообще не думают. Но истина заключается в том, что ум, даже если скопировать определение из Википедии, — это не мозг, а «совокупность способностей к мышлению, познанию, пониманию, восприятию».

В общем, ум — это скорее инструмент познания человеком себя и мира, чем высшая функция одного единственного материального объекта — мозга. Уже давно известно, что на работу ума влияет не только мозг, а, по сути, задействован весь организм (особенно все органы чувств и эндокринная и пищеварительная системы). Плюс на состояние ума очень сильно влияют внешние факторы: то, что изначально сформировало личность человека, и то, что влияет на него уже в процессе дальнейшей жизни. То есть ум не ограничен рамками мозга и даже рамками тела, так как активным компонентом ума является весь познаваемый умом мир. В общем, границы ума определяют границы мира, который он смог познать.

Я снова веду свою мысль к тому, что для того чтобы вырваться из тупика, ограничившего поток открытий, сделанных с помощью ВСР, нужно выйти за границы привычной научной парадигмы.

Ещё чуть-чуть скепсиса в качестве окончания этого длинного предисловия

Я хочу уточнить, что этот текст адресован преподавателям СВЕТСКИХ медитативных практик. Я хорошо отдаю себе отчёт в том, что те, кто занимается традиционными восточными созерцательными практиками, вряд ли станут использовать новые идеи и их не заинтересует ВСР. Искреннее увлечение традицией уводит ум вглубь, ведёт к поискам истоков знания, к увлекательным археологическим раскопкам начала начал знаний и, как правило, приводит к ортодоксальным убеждениям, консервирующим ум. А поиск новых знаний всегда начинается с бунта против традиции.

Но и развернуть свой ум на 180 градусов, чтобы устремить взор в будущее, тоже не выход, так как отрыв от корней лишает энергии.

Единственный разумный вариант — подняться над прошлым и воображаемым будущим и попытаться окинуть взором сразу оба вектора, сохраняя внутренний баланс и не сваливаясь в крайности. Некий срединный путь… На мой взгляд, идеальный преподаватель светской медитации должен поднять свой ум высоко-высоко и парить над прошлым и будущим, как орёл, высматривающий добычу. Но в отличие от орла, человек, практикующий светскую медитацию, должен охотиться не на жирных сусликов, а на новые идеи. Это очень важно! Некоторые суслики выглядят очень аппетитно и могут отвлечь ум от новых идей.

Конечно, это слишком идеализированное представление о светской медитации. На практике любая форма человеческой деятельности начинает костенеть уже в самый первый момент, когда только-только получает своё маломальское оформление. Естественно, что и получивший распространение светский подход к медитации автоматически содержит в себе жёсткую цементирующую составляющую, которая лишает его гибкости не меньше чем ортодоксия, и это превращается в серьёзное препятствие для эффективного использования ВСР в медитации.

Проблема заключается в том, что любое светское учение основано на научном взгляде на мир. Можно сколько угодно говорить о свободе ума, способном синтезировать традицию и науку, но на практике светскую медитацию выбирают люди, склонные к научной картине мира, и они автоматически попадают в ловушку ограничений, накладываемых научной методологией.

Самая большая проблема науки — это склонность всё редуцировать. Научный метод познания основан на членении знаний на набор слабо связанных меж собой отдельных научных дисциплин. А особенностью человеческого ума является способность строить целостную картину мира из любой ограниченной информации, которая оказалась в его распоряжении. И в момент, когда сознание ограничено рамками одной дисциплины, то предательский ум пытается из этого узкого среза информации слепить целостный мир. И у него это замечательно получается. Ум растягивает границы отдельной дисциплины до границ познаваемого мира. В итоге, к примеру, у химика получается химическая картина мира. Кстати, весь двадцатый век в научной среде господствовало определение жизни как «формы существования белковых тел». Мы это определение, придуманное Энгельсом, даже в школе заучивали. Так что не физики, а химики сформировали научную картину мира. Во всяком случае, ту часть, которая касается представлений о природе жизни. Фридрих Энгельс ведь не сам до этого додумался. Это же явное когнитивное искажение, возникшее под влиянием успехов отдельной дисциплины — химии, совершившей прорыв в конце 19 века.

У психотерапевта мир состоит из психических расстройств, у физика из атомов и квантов, а оперуполномоченный, естественно, везде видит преступников. То есть его картина мира состоит из преступлений и наказаний.

То же самое происходит и при попытке интерпретировать вариабельность сердечного ритма. Любой человек, придерживающийся научных взглядов, уже изначально имеет ограниченную картину мира, ограниченную его привычкой считать главным способом познания научный, и, получая в свои руки новый инструмент — метод ВСР, пытается интерпретировать результаты анализа в рамках своей привычной картины мира, используя для этого привычные для него понятия. Практически каждый раз, когда я начинаю кому-либо рассказывать про ВСР, то сталкиваюсь с этой проблемой. Даже очень умные люди часто не хотят тратить усилия, чтобы освоить новые идеи, а пытаются всё услышанное уложить в уже привычную картину мира. Мне приходится прикладывать достаточно много усилий, чтобы убедить собеседников в том, что, когда дело касается ВСР, такой подход малопродуктивен, хотя ему и следует большинство людей.

А я, к примеру, заметил, что чем больше занимаюсь исследованиями ВСР, то тем больше формирую свой новый язык для описания явлений жизни. Речь уже идёт не о том, что я придумываю свой язык для описания ВСР. Да, я его придумываю. Вот, к примеру, ссылка на статью, в которой я предложил два образно-символических языка: Я есть! А что об этом скажет сердце? Два подхода к образно-символическому анализу сердечного ритма.

Но я пошёл дальше. Погружение в ВСР изменило мою картину миру, и теперь всё чаще для описания любых явлений я начинаю использовать те модели и те понятия, которые применяю для интерпретации ВСР. И в этот момент ВСР превращается в «эсперанто», в универсальный язык сердца, пригодный для общения между людьми, являющимися специалистами в самых разных областях знаний и даже придерживающихся разных картин мира — как научной, так и традиционных. Ссылка на мою статью про то, как средство расширения чувств превращается в средство коммуникации: Новые «горячие» технологии разрушают архаичную модель отношений врача и пациента.

Понятно, что рамки новых подходов, которые я предлагаю использовать, создают и новые ограничения, новые шоры, мешающие постигать мир, но ниже я расскажу и о тех приёмах, которые позволяют выйти за эти ограничения.

Боюсь, что тут я уже совсем запутал читателей, тем более, что дал ссылки на весьма объемные статьи, которые невозможно проглотить мимоходом, поэтому предлагаю сделать небольшой перерыв на чаепитие и затем уже продолжить знакомство с темой использования ВСР в медитации. Дальше я обещаю перестать всё запутывать и начать излагать мысли более простым и понятным языком. А тем читателям, которым будет интересно более глубокое погружение в возможности ВСР, предлагаю несколько ссылок на наиболее важные мои статьи. С ними можно познакомится позже или параллельно с чтением материла о медитации и ВСР.

1. История метода ВСР и знакомство с его основными возможностями.
   http://vdd-pro.ru/ru/2020/01/hrv-analysis-forgotten-heritage/
2. Динамический подход к анализу ВСР, который позволяет интерпретировать результаты математического анализа как в рамках современных теоретических моделей, так и традиционных, используемых в аюрведе, тибетской медицине и китайской народной медицине для описания результатов пульсовой диагностики.
   http://leonid-doroshenko.ru/hrv/dinamicheskiy-analiz-ritma-serdca-i-zigzagov-sudby.htm
3. Два образно-символических языка для описания явлений ВСР.
   http://leonid-doroshenko.ru/hrv/ia-est.htm

Оптимистичный и понятный взгляд на ВСР и медитацию

Чтобы всё стало ясным и понятным, то далее я отбрасываю философствование и перехожу к практическому описанию процесса.

Итак. Самое простое, с чего можно начать, это записывать сердечный ритм до медитации, во время медитации и после медитации, чтобы затем подвергнуть эти записи анализу. Как простому визуальному анализу графика сердечного ритма (кардиоинтервалограммы), так и математическому анализу. Цель исследования — выявить математические закономерности, картографировать участки разных функциональных состояний, выявить моменты перехода от одного состояния к другому и сопоставить с субъективным самоанализом динамики состояний ума. Медитация меняет состояние ума. И эти изменения можно описать в рамках той или иной теоретической системы, удобной исследователю.

Вот, к примеру, список вариантов состояния ума, который предлагает использовать Игорь Берхин тем, кто начинает обучаться медитации. Как правило, новичков выбрасывает из медитации, и оказывается очень полезным отследить эти состояния ума и классифицировать их по бинарным признакам:

• спокойный — беспокойный
• сонливый — бодрый
• ясный — затуманенный
• с чувственным желанием — без желаний
• гнев и раздражение — без гнева и раздражения
• в сомнениях — без сомнений
• свободный — привязанный к какой-то теме
• собранный — рассеянный
• послушный — живёт сам по себе

Конечно, нет возможности, исследуя сердечный ритм, явно диагностировать эти признаки, в частности нельзя отличить сонливость от рассеянности или гнев от энергичного бодрого состояния. Но зато если человек сам по своим субъективным ощущениям сможет диагностировать своё состояние, то ВСР позволит оценить его силу. К примеру, если человек испытал гнев и осознал это, то, исследуя ВСР, можно оценить силу этого гнева, точный момент, когда он появился и когда рассеялся. То же самое можно сказать и про сонливость, и про затуманенность сознания, и про любой другой признак из списка. Но самое главное, все помехи, возникающие в сознании медитирующего, можно разделить на две группы: возникшие вследствие возбуждения или торможения. Метод ВСР определяет их безошибочно. А так как важным условием медитации является необходимость найти равновесие между этими крайностями, то метод ВСР оказывается серьёзным подспорьем.

Давайте я покажу три примера из своего архива с записями сердечного ритма людей, участвовавших в созерцательных практиках. В первых двух — сравнение состояний до и после медитации, а в третьем — анализ сердечного ритма непосредственно во время медитации. Сразу предупрежу: чтобы понять эти примеры, желательно знать азы метода ВСР. В частности вот ссылка на место в моей статье, где я описываю основные типы сердечного ритма и привожу скришоты: http://vdd-pro.ru/ru/2020/01/hrv-analysis-forgotten-heritage/#Osnovnye_tipy_serdechnogo_ritma

Первый пример. Медитирующий охарактеризовал своё состояние после окончания созерцательной практики как туман в голове.

Графики сердечного ритма (кардиоинтервалограммы). Сверху — до, а снизу — после медитации.

Сходу бросается в глаза снижение средней частоты сердечных сокращений (ЧСС) и существенное увеличение вариабельности, при этом доминирующая длина волны не изменилась. А для исследования внутренней структуры волн будем использовать спектральный анализ.

Спектральный анализ. Слева — до, а справа — после медитации. После медитации произошло увеличение мощности спектра во всех диапазонах, но самый большой, можно сказать, взрывной рост произошёл в высокочастотном диапазоне (HF), то есть в коротковолновом диапазоне (2,5–6,6 сек, а в Герцах это будет 0,4–0,15 Гц). Примечание. Общепризнанным является использование частоты волн для обозначения границ спектральных диапазонов, но мне удобней мыслить длительностью волн в секундах. Кстати, из общения с другими исследователями ВСР, я узнал, что многие из них также считают, что в секундах гораздо понятней, но, к сожалению, при написании материалов всем приходится оперировать герцами, так как принято в научном мире.

Чтобы лучше осознать значение произошедшей динамики, давайте изучим соотношение LF/HF. Соотношение LF/HF традиционно считается наиболее важным показателем в ВСР, так как его физиологический смысл — соотношение активности симпатического и парасимпатического звеньев регуляции сердечного ритма. LF отражает тонус симпатического нерва (мобилизация), а HF — парасимпатического (расслабление). Напомню, что в этой статье я уже упоминал о том, что «индивидуальный оптимум организма не всегда совпадает со среднестатистической нормой», но всё имеет разумные пределы. Согласно западному нормативу 1996 года, среднестатистической нормой является LF/HF=1.5-2.0. Конечно, на практике этот норматив следует существенно расширить. Лично я разделяю точку зрения многих практиков, которые смело считают, что диапазон LF/HF=0.5–4 вполне можно считать оптимальным, вернее, то, что будет индивидуальным оптимумом, будет зависть от типа психофизиологической конституции. Примечание. Я заменил понятие «вегетативный статус», принятое в физиологии на более широкое понятие — «психофизиологический тип конституции», так как сейчас речь идёт о состояниях ума, а не только о тонусе вегетативной нервной системы. Для ваготоника будет оптимальным LF/HF=0.5–1.5, для симпатотоника — LF/HF=2–4, а западный норматив — LF/HF=1.5–2.0 оптимален для эутоников (нормотоников).

А тут уже до медитации было LF/HF=0.342. Это даже для ваготоников, которым является этот человек, не оптимально. А после медитации стало LF/HF=0.095. Это уже однозначно очень далеко от оптимума. Так что неудивительно, почему он определил своё состояние как туман в голове. Конечно, нельзя считать, что LF/HF=0.095 всегда будет указывать именно на туманность сознания. В каждом конкретном случае разными людьми оно может восприниматься по-разному. Но это точно является заторможенным состоянием, но вот осознаёт его человек как «туман» или как-то иначе — это уже индивидуально.

Ещё очень важно учитывать абсолютные значения LF и HF. В данном случае абсолютные показатели до медитации можно считать более-менее близкими к среднестатическим, а после медитации HF вырос с 2889 Mc² до 17409^Mc2. Это в 17 раз выше среднестатистического 975±203 Mc² (расслабление такое сильное, что привело к туманности сознания). Хорошо, что абсолютное значение LF=1653 Mc², то есть близко к среднестатистическому — LF=1170±416 Mc², поэтому он не ощущает слабость, а только туманность.

А вот более хитрый пример. Медитирующую выкинуло в состояние гнева.

Графики сердечного ритма (кардиоинтервалограммы). Сверху — до, а снизу — после медитации. По кардиоинтервалограмме трудно что-то сказать. Они достаточно похожи, разве что бросается в глаза некоторая нестационарность участка 03:15–03:25 на графике после медитации, но это мелочи.

И динамика показателей спектрального преобразования тоже не очень большая. По большому счету, столь незначительный разброс показателей иногда можно получить, даже если проводить обследования одно за другим, когда человек находится в одном и том же функциональном состоянии.

«Хитрость» этого примера как раз и заключается в том, что каких-либо существенных изменений в ритме сердца нет, а состояние ума изменилось — она же осознала, что её выкинуло из медитации в гнев. Я уже представляю, как в этом месте люди, исповедующие естественнонаучную картину миру, восклицают: «Не выявляет ваша многообещающая методика даже такие грубые состояния ума, как состояние гнева!» Ну что же… А давайте взглянем на ситуацию не так прямолинейно. Давайте проанализируем это стабильное, неменяющееся состояние. Опять обратим внимание на баланс LF/HF. До начала медитации LF/HF=7.582, а после — LF/HF=6.404. Даже чуть-чуть снизился. Но и первое и второе значения, всё равно указывают на сильную мобилизацию. В общем, моя интерпретация следующая. У медитирующей изначально было сильное внутреннее напряжение. На это указывает LF/HF=7.582. Но это было скрытое внутреннее напряжение, скрытое от сознания. А в процессе медитации из бессознательной области оно перешло в сознательную и реализовалось в виде гнева на близкого человека.

Я исхожу из простой логики. В обоих случаях показатели ВСР указывают на сильную мобилизацию. При этом у меня нет причин не доверять её словам, когда она сказала, что до медитации воспринимала своё состояние как спокойное, а во время медитации её выкинуло в гнев. К сожалению, в тот раз я не проводил запись во время самой медитации, а только до и после. Поэтому у меня нет непосредственно записи, когда она испытывала гнев. Есть только запись «послевкусия» от гнева, где она осознавала, что была выкинута из медитации в состояние гнева.

Кстати, небольшое снижение напряжения, на которое указывает спектральный анализ, можно расценивать как то, что проявленные чувства снизили внутреннее напряжение. Чуть-чуть снизили, но тем не менее. И снижение в два раза абсолютного значения VLF с 664 Mc² до 341 Mc², и изменение его относительной доли с 14.4% до 6.4% также можно расценивать как признак снижения напряжения (вспомним про то, что VLF отражает влияние центрального контура).

Кстати, мне потом довелось провести ещё одно обследование этой дамы через полтора месяца. Её вегетативный баланс ещё сильнее сместился в сторону мобилизации и стал LF/HF=8.672. В общем можно констатировать, что несколько дней созерцательной практики на Алтае конкретно в её случае не смогли что-либо существенно изменить. Но, с другой стороны, судя по анализу её гороскопа, у неё был период Саде-Сати, так что тут трудно было рассчитывать на быстрый результат. Лично я обожаю соединять анализ ВСР с астрологическим. Более того, долгие годы увлечения астрологией помогли мне развить умение оперировать абстрактными категориями и работать с большим объёмом цифр и графиков, быстро находя в них закономерности. Я никоим образом не настаиваю на том, что всем нужно повторять мой опыт и срочно начинать изучать астрологию. Я же понимаю, что этот текст адресован людям, которые занимаются светской медитаций… Так что оставим астрологию в покое, вернёмся к ВСР. Единственное, на чём я точно буду настаивать, так это на том, что ВСР имеет смысл использовать именно в рамках междисциплинарного подхода. Ведь, по большому счёту, метод ВСР — это прежде всего математика, то есть абстрактная информация, и какое-либо смысловое значение она приобретает только в соединении с какой-либо другой дисциплиной. Первоначально, метод ВСР был придуман физиологами, поэтому естественно, что они начали искать в абстрактной математике физиологический смысл. Ну а тем, кто будет исследовать медитации, разумно будет интерпретировать эту математику как динамику состояний ума. При этом можно использовать как привычную для себя терминологию для описания состояний ума, так и искать новые модели, исходя из простой логики, что если сердечный ритм заметно изменился, то это автоматически означает, что состоялся переход к новому состоянию ума. И это вне зависимости, осознаёт человек своё новое состояние или нет.

Вот, кстати, пример существенного изменения ритма сердца, при котором медитирующая не отследила, что она вывалилась из медитации в состояние транса (задачей той конкретной медитации являлось сохранение состояния спокойного внимания). А я в этот момент проводил запись сердечного ритма и наблюдал за медитацией со стороны и вдруг увидел, как глаза у неё вдруг «застыли», если до этого я ощущал, что она сохраняет состояние спокойного внимания, то тут «хлоп» и «провалилась» в транс. Я тут же глянул на таймер и с удивлением отметил, что это произошло на отметке 5 минут.

Для исследования это было очень удачно, так как я проводил десятиминутную запись, и это позволило мне поделить её на два 5-минутных участка, чтобы провести спектральный анализ и сравнить эти два состояния.

Спектральный анализ. Слева — состояние спокойного внимания, а справа — в трансе.

При вхождении в транс увеличилась мощность всех спектральных диапазонов, при этом относительная доля VLF практически не изменилась (27.4%-28.6% = -1.2%), зато произошло перераспределение отношения LF/HF в сторону усиления LF на 8.8%. Лично мне это кажется любопытном и даже отчасти неожиданным. Я наивно ожидал, что состояние транса более расслабленное, но в данном случае оказалось, что оно более мобилизованное и более энергетически насыщенное. Общая мощность спектра (Total Power) увеличилась c 734 Mc² до 2869 Mc², то есть в 4 раза). Причём, я дополнительно обращаю внимание на то, что изменения произошли главным образом в пределах автономного контура регуляции, а тонус центрального контура, несмотря на то, что вырос в абсолютных значениях, при этом сохранил размер своей доли по отношению к автономному. Если использовать терминологию, предложенную Баевским, то доля централизации сердечного ритма не изменилась (Индекс централизации – ИЦ (Index of centralization, IC = (HF+LF)/VLF); индекс вагосимпатического взаимодействия LF/НF). Мне кажется это любопытным. Я по наивности думал, что транс — это «отключение головы», но спектральный анализ указывает на то, что главным фактором стали процессы в автономном контуре, то есть произошли изменения в состоянии вегетативной нервной системы (ВНС), а не в центральном контуре (ЦНС + эндокринная система). Хотя… всё же связано, и симпатический с парасимпатическим нервы — они же не сами по себе, а связаны с ЦНС. Представляете, как интересно?.. Если в предыдущем примере скрытое напряжение после того, как проявилось в гневе, привело к уменьшению участия центрального контура регуляции в сердечном ритме на 6%, то погружение в транс — к увеличению всего лишь на 1%. Ну что тут можно сказать… Возможно, поэтому она и не отследила провал в транс, что механизмы центрального контура не были задействованы.

В общем, тут непаханое поле для исследований, и, скорее всего, они приведут к выявлению различных типов трансовых состояний и к пониманию новых граней этих состояний.

ВСР и ограничения ума

Я обещал рассказать о том, что метод ВСР, с одной стороны, расширяет возможности постигать новое, а с другой — создаёт новые ограничения, так как любой метод познания задаёт новые шаблоны, в рамках которых происходит анализ живого процесса. А где шаблоны, там и ограничения. И обещал рассказать о приёмах, которые использую, чтобы выйти за эти «красные флажки».

Итак…

Секрет очень простой — нужно медитировать! После того как в программе Kubios HRV я открываю файл обследования, то даю себе возможность секунд 30–60 полюбоваться на кардиоинтервалограмму — исходный график вариабельности сердечного ритма, а только потом перехожу к анализу. Задача этой созерцательной практики очень простая. Нужно смотреть на график сердечных волн так, как мы смотрим на морские волны, сидя на берегу. Просто любоваться и ни о чём не думать.

И в этот момент, как я неоднократно убеждался, начинает происходить целый каскад интересных явлений.

1. Происходит установление контакта с сердцем. Ум ведь поглощает тот объект, который наблюдет, сливаясь с ним. Тут это и происходит. Самое удивительное, что часто в этот момент происходит и то, что Карл Юнг называл синхронностью. В данном случае происходит синхронизация с душой и умом того человека, над ритмом сердца которого происходит медитация. И в этот момент вдруг совершенно неожиданно возникают вопросы к этому человеку, часто — очень важные. И в процессе беседы открывается более глубинное понимание особенностей его жизни. И это новое понимание часто оказывалось важным и для самого человека. Такое неоднократно происходило как на очных консультациях, так и на дистантных, через интернет, и даже на заочных, когда мне присылали запись сердечного ритма совершенно неизвестного мне человека, и вдруг — «бах», у меня возникают вопросы. Когда он на них отвечал, тут тоже происходило более глубокое понимание того, на что указывал анализ сердечного ритма. Для синхронности же не важны ни время, ни расстояние. Вернее, синхронность по определению подразумевает именно синхронизацию во времени, но тут запись сердечного ритма превращается в машину времени, помогающую исследователю, находящемуся в настоящем времени, синхронизироваться с сердечным ритмом своего объекта исследования, записанным в прошлом.

2. Ум замечает новые интересные закономерности, которые были бы упущены, если действовать строго по ранее выбранному протоколу исследования. Когда замечаешь новую закономерность, то тут и рождается новый протокол, новый шаблон для анализа, который оказывается более информативным для этого случая. Ведь каждый человек уникален, и не нужно пытаться стричь всех под одну гребёнку.

3. Я меньше устаю. Когда приходится проводить анализ очень большого объема исследований, то, конечно же, хочется как-то оптимизировать работу, особенно в ситуации, когда протокол исследования жёстко задан и я точно знаю, что если даже у меня будут инсайты, то они всё равно никому не нужны. Заказчик ждёт от меня отчёт, причём даже если я обнаружу что-то жизненно важное, что желательно будет передать людям, которые проходили обследование, то это никто делать не будет, так как стоит конкретная задача — обработать данные по протоколу и забыть. И, тем не менее, даже если плоды моей медитации не нужны ни заказчику исследования, ни его участникам, тем не менее, они важны для меня. Есть такое понятие, как смысл жизни. Оно очень глобальное, но легко раскладывается на сиюминутные смыслы. Лично мне очень трудно делать работу, в которой нет творчества и созерцания. Она для меня теряет смысл, и я гасну. Я заметил, что когда я превращаю анализ ВСР в механический процесс, то у меня снижается внимательность, я начинаю делать ошибки, затем трачу кучу времени, чтобы их исправить. В общем, работа валится как снежный ком с крыши в конце зимы. А если я позволяю себе потратить 30–60 секунд на созерцание волн сердца, то, во-первых, я наполняюсь энергией, а во-вторых, всегда есть шанс открыть что-то новое. И я работаю с этим предвкушением открытия. Пусть это новое знание не нужно заказчику, но оно нужно мне и будет интересно читателям моего сайта. Уже не раз так происходило, что, созерцая массивы присланных мне на анализ данных, я попутно обнаруживал и интересные нюансы. Пусть они даже на какое-то время оставались чистой математической абстракцией, так как у меня не было обратной связи от тех людей, чей сердечный ритм я анализировал, но эти находки пригождались мне в будущем. Обнаружив раз эти нюансы, я их уже легко находил и в других записях — там, где у меня была обратная связь от людей, чей ритм сердца я исследовал, и в этих случаях замеченные абстрактные нюансы в сердечном ритме наполнялись смысловым значением.

Самое смешное, что, даже общаясь с людьми, которые понимают в медитации гораздо больше меня, я постоянно с удивлением наталкиваюсь на одну и ту же проблему. Когда разговор заходит про ВСР, то меня, как правило, спрашивают: «Как можно оптимизировать процесс, чтобы просто закинуть в программу файлы, а она бы автоматически выдала готовый отчёт о результатах анализа?» И мне приходится долго и, как правило, безрезультатно убеждать знатока медитации, что этого не стоит делать. Что да, такие программы есть, более того, практически все производители программного обеспечения нашпиговывают свои программы экспертными алгоритмами, и если просмотреть массу научных отчётов, то они будут в основном состоять из плодов подобного автоматического творчества. Более того, я сам много лет потратил на работу в команде, занятой созданием аппаратно-программного комплекса для анализа ВСР, и сам занимался оттачиванием этих алгоритмов. Но в итоге я пришёл к выводу, что программе имеет смысл доверить только математические расчёты, а сам анализ оставить человеку, причем даже в ситуациях, когда работа идёт по шаблону. Ценность человеческого ума состоит в том, что он может среагировать на что-то нестандартное, не учтённое в протоколе, и это может привести к открытию. Но для этого нужно медитировать, а не мыслить как автомат.

Наверно, так как я сам все эти годы продолжал заниматься медитацией, рассматривая сердечные волны, то в итоге жизнь вывела меня на людей, которые сделали обучение искусству медитации своей профессией. Наверно, это было закономерно. А теперь я призываю всех, кто занимается медитацией: давайте, синхронизируем наши медитации с ритмом сердец! Это интересный созерцательный опыт. И уж если я, не владеющий какими-либо специальными техниками медитации, тем не менее, получил весьма плодотворный опыт в этом деле, то чего же можно ожидать, если во время медитации над сердечным ритмом начать использовать специальные техники?..

Для меня остаётся большой загадкой, почему до сих пор идея синхронизации ума и сердечного ритма во время медитации не завладела широкими массами медитирующих? Почему мне так трудно донести до профессионалов медитации эту простую и такую очевидную мысль? Конечно, сейчас очень модны программы биологически обратной связи (англ. biofeedback), использующие в качестве биологического сигнала сердечный ритм. Я сам принимал участие в разработке подобных программ. Но, как правило, в программах biofeedback не предлагается медитировать непосредственно над графиком сердечного ритма, а медитирующему подсовывается какой-либо игровой сюжет, для управления которым используют динамику среднего значения ЧСС за несколько последних секунд. Некоторым исключением можно считать разработку компании «Биоквант» — АПК «ВедаПульс». Там, кроме игровых сюжетов для biofeedback, предлагается и вариант озвучки каждого сокращения сердца, и сидя в наушниках можно медитировать слушая своё сердце, либо проигрывать запись сердца другого человека. И мне известно как минимум об одном, но очень ярком случае применения этой опции: в США в хосписе для онкобольных работает композитор и импровизатор Антонио Андраде. Он записывает ритм сердца пациентов хосписа, затем, прослушивая запись музыки сердца пациента, воспринимает боль и страх человека как музыкальное произведение, исполняемое его сердцем, и тут же сочиняет свою «целебную музыку» в ответ. Когда я работал в «Биокванте», то описал это в новости https://www.vedapuls.ru/vedapulse-at-maharishi-conference, пролистайте эту новость до подзаголовка «Необычное использование Музыки сердца». Но это всё же медитация с biofeedback, она очень интересна, но я сейчас предлагаю другое — возможность окинуть взглядом сразу длительный участок ритма сердца. Если biofeedback — это непосредственная синхронизация с ритмом сердца, то я предлагаю «медитацию орла», который парит высоко и видит ритмику сердца в целом. И вот этим, похоже, пока никто кроме меня не занимается. И это странно…

Разве можно учить людей искусству очищать ум от шаблонных мыслей, а самим при этом смотреть на сердечный ритм лишь как на объект для шаблонного анализа и искать способ, чтобы «мудрая автоматика» сделала работу за него? Не буду тыкать пальцами в конкретных людей, но, если честно, такой подход свойственен многим. Более того, это современный тренд, которым заражено всё человечество. Соревнуясь с программами и искусственным интеллектом, мы сами начинаем мыслить как автоматы. А потом ещё удивляемся, когда искусственный интеллект успешно проходит тест Тьюринга. Это не машины стали такие умные, а мы такими же шаблонно мыслящими, как машины, что уже не может отличить человеческий ум от искусственного.

Дамы и господа, если вы учите людей очищать ум от шаблонных мыслей, то давайте же и к ВСР относиться не как к шаблонному методу анализа, который может быть автоматизирован, а в первую очередь как к способу «услышать» то, что уму говорит сердце. И да поможет нам в этом медитация!

Мысли в заключение

У меня пока нет опыта наблюдения сердечного ритма у людей, имеющих большой опыт в созерцательных практиках, но я рассчитываю на то, что эта статья всколыхнёт интерес среди преподавателей светской медитации, тем более, что интерес к этим исследованиям проявил Александр Росс-Джонсон, директор школы «Практика внимательности». Как я уже писал в начале статьи, этот текст был написан мной в качестве подготовки к лекции, которую мне предложил прочитать Александр преподавателям медитации, прошедшим ранее у него обучение. Также я рассчитываю на продолжение диалога, состоявшегося полгода назад с Игорем Берхиным, который также является учителем, обучающим светской медитации. Тот наш диалог Игорь сделал публичным, и он вызвал живой интерес у людей, занимающихся медитацией. Причём этот диалог имел неожиданное продолжение. В комментариях к посту Игоря у меня завязалось знакомство с Евгением Пустошкиным, главным редактором журнала «Эрос и Космос». Затем Евгений познакомил меня с Александром Россом-Джонсоном, который уже к тому времени проводил исследования ВСР + медитация, и у нас началось продуктивное общение, в результате которого я написал эту статью.

Кстати, общаясь как с Игорем Берхиным, так и с Александром Россом-Джонсоном я узнал, что они привыкли работать с продукцией компании Apple, а мне более комфортно работать под Windows, соответственно я и комплект оборудования и программ для работы с ВСР выбрал под Windows. Сейчас я для работы использую прибор USB-приставка "ECG Lite", программу для регистрации ЭКГ сигнала ECG Control и программу для анализа ВСР Kubios HRV. И если модификации программы Kubios HRV есть под разные операционные системы (Windows и macOS), то ECG Control работает только под Windows.

Это стало некоторым препятствием для Игоря и Александра. Но тут, наконец, буквально несколько дней назад, успешно завершился мой диалог с компанией «Нордавинд», с которой я начал переговоры почти три года назад, убеждая их в необходимости добавить в их продукцию — Кардиофлешку ECG Dongle — возможность экспорта RR-интервалов. В общем, чудо свершилось, они, наконец, добавили эту опцию и с радостью сообщили мне об этом. Чем интересна Кардиофлешка ECG Dongle? Это приставка не к стационарному компьютеру или ноутбуку, а к смартфону. Причём есть версия программы под Android и под iPhone (под iOS есть ограничение — версии до 12 включительно).

Понятно, что существует и множество дорогущих приборов, которые можно использовать для ВСР, но я принципиально ограничиваюсь поиском качественных приборов за разумные деньги, чтобы их приобретение не стало препятствием для любого желающего.

В общем, сейчас выбор есть!

На этой оптимистической ноте я завершаю рассказ о медитации и ВСР. Надеюсь, что мои усилия в итоге сдвинут с мёртвой точки эту инертную ситуацию и использование ВСР станет общепринятой практикой в светской медитации во всём мире, и инициаторами этой волны станут именно русские учителя медитации.

Кто готов к этой миссии?

Комментарии: